Горбачев

Александр Валентинович

Моё детство печное: с лежанкой, на которой и вымокшие после катания с горки валенки высушишь, и простуду за ночь вылечишь. На лежанке, отгородившись от родителей зановесочкой, мы с братом шушукались о своём, о тайном. А какие разваристые щи и пышные пироги в русской печи делала бабушка - мечта гурмана!

Но вдруг родители решили русскую печь перестроить под паровое отопление. Вот тогда-то мы с братом и возненавидели печника дядю Лёшу, который начал с того, что разломал нашу печь. К следующему утру мы заготовили возмездие и уселись на скамеечке, якобы наблюдать за работой. В душе мы ликовали от наших премудрых идей: мощного магнита под половицей и резинки вместо нити на отвесе.

Дяде Лёше понравилось, что мальчишкам интересно наблюдать за его работой, и он решил попотчевать нас своими байками.

- А знаете ли вы, пострелята, что самое главное в печной работе? – сказал дядя Лёша размешивая глину. - Главное - выложить удобное место для Печного.

- Печной, он даже главнее Домового, - приговаривал печник, размазывая первый слой глины.- Без Печного всё не так: печь и дымит, и тепло не держит – одни расстройства.

За разговором мы и не заметили, как легко и незатейливо лёг первый ряд кирпичей. Дядя Лёша во второй ряд на угол положил кирпич и взялся за отвес, чтобы проверить вертикальность кладки. Отвес запрыгал на резинке, а мы с трудом сдерживали смех, наблюдая за удивлённым лицом мастера. Долго радоваться нам не пришлось: при очередном подскоке отвеса печник ловко поймал его, оторвал резинку и привязал новую нить.

- Ваши проделки?– улыбаясь, сказал дядя Лёша. – Сколько работаю, а такой фортель со мною первый раз выкидывают.

Он опять примерился отвесом, но тот упрямо тянулся в сторону к магниту под половицей. Мы отворачивались, чтобы перевести улыбку и не прыснуть заливистым смехом. Нить натягивалась под наклоном, и казалось, что угол получился неровный.

- Что за чёрт? У вас тут прямо аномалия какая-то, – отвес каждый раз отклонялся от вертикали, а дядя Лёша таращил удивлённые глаза.- Бог с ним, на глаз положу не хуже.

Мастер отложил отвес, опять взял кельм, и работа заспорилась.

- Ваш-то Печной в печурке жил, где вы варежки сушили, а теперь ему новое место определить надо. Думаю, что в подпечеке ему удобно будет, - дядя Лёша говорил, а ряды кирпичей ложились один за одним, и щит рос на глазах. Красивая ровная кладка красного кирпича невольно притягивала глаз. Мастерок ловко метался за глиной, шлёпал её на кладку, за ним вспархивал кирпич и ложился в ряд как влитой. Ещё два пристука рукояткой, два движения мастерком, и всё, что вылезло наружу под тяжестью кирпича, уже выровнено. Мы еле успевали следить за работой.

К вечеру щит был готов, красовался и источал влагу с характерным запахом свежей кладки. Мы смотрели на него как на изваяние и раздумали быть космонавтами, мечтая тоже стать печниками, как дядя Лёша.

Перед уходом дядя Лёша объявил: «Господин Печной, принимай работу!»

Щит не дымил, в доме всегда было уютно и тепло – знать, Печному понравилась работа дяди Лёши…